- Гандон ему надень! Не хватало еще его ублюдков тут… - Ира наклонилась к сброшенной одежде, достала из кармана джинсов презерватив в упаковке, привычным жестом разорвала ее зубами и надела ее содержимое на член Ворона, а затем принялась двигать ладонью верх и вниз, держа большой палец на головке члена. Через минуту член Ворона заполнил презерватив, и Ира уселась на Ворона верхом, встав на колени и начала двигаться.
- Слышь, Шакал, это чего такое? – Ворон, видя, что прямо здесь и сейчас его убивать не будут, решил уточнить ситуацию.
- Если ты решил меня ублажить, то знай – я на такие штуки не ведусь. Мне, по-хорошему, минет бы нужен, да такой, чтобы я сильно кончил…
- Извини, братское сердце, у меня пацанка правильная, у хозяина была, срок по концу отмотала, как человек; не соска, не двустволка – так что бери, что есть… А теперь, красавица, щекочи его, как я тогда! Давай, пальцами работай – живот, ребра, подмышки! Чередуй движения!
- Ты чего… а-ха-ха… зачем… ха-ха-ха-ха… да так я…ха-ха-ха-ха-ха-ха… тебе… хе-хе-хе… щас я…мать твою… ха-ха-ха-ха-ха…
Ворон бился, пытаясь вырваться. Ирина повернула голову в сторону Виктора, и в ее глазах сочетались непонимание ситуации и стремление угодить. Виктор, не убирая пистолет от головы Ворона, наклонился и подергал веревки – они не поддавались.
- Продолжай, красавица! Или стреляю! А ты принимай ее ласки! В этой жизни ты не почувствуешь ничего более крутого, чем это! – Виктор улыбнулся – или оскалился – кто знает, кроме него? – Давай, делай! Делай! А я помогу! – голос Виктора вновь изменился и стал похож на рычание.
Он убрал пистолет за пояс, наклонился к кровати и положил руки Ворону на виски. Ворон хохотал, не в силах выговорить хоть слово, бился в такт щекотке, но Виктор удерживал его голову, а потом сместил руки на его грудь.
- Красавец, шевелись, шевелись… веселится и ликует весь народ… а на воле весна, воздух давит на грудь… чтобы жизнь улыбалась волкам – не слыхал, зря мы любим ее, однолюбы – а у смерти красивый, широкий оскал и здоровые, крепкие зубы…
Ирина не останавливала щекотку, Ворон продолжал биться в попытках вырваться из пут, но вот его лицо начало наливаться кровью, глаза стали выкатываться из орбит, а Виктор продолжал напевать:
- Тяжелым басом гремит фугас, ударил фонтан огня – а Боб Кеннеди пустился в пляс – Какое мне дело до всех до ва-а-а-а-ас, а вам до меня… Еще, Ириш, еще! Пальцы глубже! Еще глубже! Шевелись, корова траханная!
Ирина хотела воспротивиться, и вскинула голову, чтобы послать Виктора далеко и надолго – но увидела глаза Виктора… и пропала в них… она увидела бескрайнюю степь, где трава шевелится под ветром, лежат шары из травы, и иногда встречаются черепа – коровьи, конские, человеческие… а ветру все равно, он летит по степи, гнет траву, сдувает эти шары, гонит их по степи, пролетает через глазницы черепов, уходит вдаль… и кроме травы, шаров, ветра и черепов в степи ничего нет… не было… и не будет… и она останется там, если не будет делать то, что ей сказано… она почувствовала себя такой… мелкой, незначительной… откуда-то пришли слова: «Человек в Степи подобен перекати-полю – ветер гоняет его по Степи, пока не закатит в яму»… она встряхнулась, как собака после купания и продолжила щекотать Ворона. А Виктор… он как вампир… навис над Вороном… и что-то делает... шевелит руками… колдует, не иначе… вот и Ворон меняется в лице…
Ворон рванулся вправо, затем влево, вскинулся верх, побледнел, но его глаза продолжали выкатываться наружу, как будто он хотел быть похожим на рака, и вот Ирина ощутила под пальцами холод… и внутри себя она тоже ощутила холод… «А он не кончил…» - мелькнула у нее мысль, но, повинуясь инстинктам, она спрыгнула с него. Член Ворона с надетым презервативом еще покачивался – это было ее самым ярким воспоминанием о том дне.
Виктор встряхнулся, убрал руки от Ворона и подошел к ней.
- Ну что сказать – хорошо сработано, милая! Теперь одевайся и валим отсюда!
- Погоди, Вить, он что… умер?
- Нет, блин, пляшет в сауне с бл… под Верку Сердючку! Валим, я сказал! – и Виктор, держа Ирину за руку, подтолкнул ее к одежде, грудой валяющейся на полу.
- Шевелись, дева! Ментов хочешь дождаться? Тогда сиди здесь, а я сваливаю!
- Не, Вить, я с тобой! Только это… зачем так спешить?
- За печкой, в зад тебя! Шевелись, кукла, сказано было! Трусы надень, чучело! – и Виктор, ухватив Ирину за руку, потянул ее из квартиры.
Отредактировано Robert (2015-01-08 03:37:48)
)) Не в обиду, братское сердце, борода у тебя… такая…